[sherlol]

и сюда принесу
плакали всей квартирой

Название: Смертельное ранение пустотой
Автор: УТРЕННИЙ КРЮК
Фэндом: Первый мститель
Персонажи: Стив/Баки
Рейтинг: G
Жанры: преслеш, Ангст, Драма
Размер: Драббл, 2 страницы
Описание:по заявке:
СтарБакс. Ангст, десфик. Баки смертельно ранен (как, где и почему - на усмотрение автора). Ротовое кровотечение, спутанные возвращающиеся воспоминания об общем со Стивом прошлом. Баки до последнего верит, что тот найдёт его и успеет спасти. Стив не успевает, Баки умирает в одиночестве.
Посвящение: эрику

Лёжа на операционном столе, он чувствует себя каменным изваянием. Не подвижным, мощным и непобедимым существом, которым его делали так долго, а тяжёлым неподъёмным монолитом, которому тяжело от самого себя. Ему больно, ужасно больно, страшно, слепяще, до писка в ушах. Болит бок, в который вошло несколько осколков стекла, болит рука, настоящая, болит грудь. Ноет сердце. Гудит голова. Раны и порезы можно перечислять до бесконечности, но лучше он будет думать об этом, чем о воспоминаниях. Они впиваются в него, вгрызаются не хуже электричества, и он не хочет вспоминать.

Не сейчас, когда с каждым вдохом становится только больнее. Не здесь, в богом и людьми забытой лаборатории. Очередной. Будто бы их тысячи на самом деле. Заброшенных сверхсекретных лабораторий, до которых не долетает ни один сигнал. Которые стоят в самой глуши леса. У него, например, есть одна такая. Он привык приходить сюда и зализывать раны в одиночестве, чтобы явиться потом к начальству на основное «лечение» уже готовым к тому, что будет там на самом деле. Он привык, что после, дрожащий и полубезумный, всеми правдами и неправдами будет вспоминать дорогу сюда, а потом стоять и часами думать о том, куда мог деть ключи. И каждый раз светлое, словно из другой жизни и принадлежащее не ему, а кому - то, кто был намного счастливее и свободнее, воспоминание будет возвращаться. Камень у порога. Одинокий ключ. Тот, кому он напоминает об этом в пошлом, видимо, был ужасно забывчив. Теперь же он помогает не забыть самому Баки.

Лаборатории приучили его ко многому.

К зашиванию по живому. К электричеству. К ремням на стуле. К холодным и безразличным взглядам врачей. К бесконечным «надо» и «должен». К тому, что боли иногда может быть слишком много. К спасительному холоду криокамеры. Могильному, молчаливому и укрывающему от всего мира. Снова. Бесчисленное количество пробуждений и расслоений его сознания, которых не должно быть. Но они есть. И сейчас каждое из них сбирает по крупице то, что недавно вернулось к нему из пошлого. Из той жизни, в которой он, а, возможно, и кто - то другой, ещё не имел железной руки и сверхзадания. С каждым выдохом, с вытекающей изо рта кровью, со вспышками боли в спине. Он вспоминает это надёжное плечо под своей рукой. Силуэт. Слова. Теплоту. Поддержку.

Вместе со словами приходит значение, особенное, личное. Благо, ради которого он до сих пор существовал, уже не существенно. И это действительно горько, ведь именно сейчас он, словно та проклятая флешка, наполняется информацией. И, по правилу чёртового равноценного обмена, отдаёт за это слишком много взамен. Светлые ресницы, широкая спина, большие руки. Тёплые ладони, шершавые пальцы, шрам на правом запястье. Голубые глаза, родинки, привычка крутить ключи на пальце за брелок. Любовь к несмешным анекдотам, детская боязнь грома. Они играли в одном дворе. Они, кажется, всю жизнь были вместе.

Баки смеётся и смотрит на свою руку. Жизнь всегда казалась ему жутко несправедливой, но в этот раз ему действительно не хочется умирать. Все предыдущие разы, когда он, сгорбившись, сидел в углу и просил кого-то невидимого и могущественного прекратить всё это, кажутся глупыми и ненужными. Футбольный матч шумит у него в ушах. Они со Стивом, помнится, купили тогда последние билеты и сидели на самом верхнем ряду. Это мешало увидеть игру, зато можно было держать друг друга за руки. Удивительно. Он переплетал свои, тогда ещё живые, пальцы с пальцами Стива. Это действительно было. С ним. Не с кем-то ещё, кому он привык завидовать, а именно с ним. Он сам испытывал когда – то эти чувства.

Переполняясь и захлёбываясь информацией, Баки на миг замирает и разрешает признаться самому себе в том, что ждёт. Глупо ждёт, что двери сейчас распахнуться, гулко ударятся о стены и его спасёт Капитан Америка. Ведь спасает же он тысячи жизней каждый день? Так почему Баки не стать и в этот раз особенным? Должно же и в его жизни происходить хоть что-то хорошее? Пожалуйста.

Эмоции путаются, слова водят хороводы, ускользая из мыслей, и он прищуривается, смотря в сторону двери. Покорёженная мебель плывёт, превращаясь в множества блестящих хромированной сталью приборов. Они ждут его, но ему так не хочется к ним. Он устал, бесконечно устал от одиночества, от серого, грызущего осознания того, что никто не поможет по настоящему. И даже теперь, когда он понял, что не один, что существует тот самый забывчивый парень Стив, именно пустота удушающее обнимает его в свои несуществующие объятья. С каждой минутой ему становится всё холоднее, но он упрямо держит глаза открытыми. Они слезятся, и теперь он может выдумать себе, что прямо сейчас Стив держит его за руку. Обеспокоенно тормошит, сжимает металлические пальцы, пытаясь согреть. Что он рядом.

В последние секунды ему взаправду кажется, что его пальцы хватают не воздух. Закрывая глаза, он не хочет думать о том, правда ли это.