[sherlol]

а пока у меня не пишется ни Рон/Гарри, ни Гарри/Дадли
Ланистер вспомнил о своих долгах
попросили у меня на фикбуке странный пейринг
ну окей, карл, ты сам выбрал этот путь, держи очередной фик про море

Название: Звезды в ладонях, перстни в волосах
Автор: УТРЕННИЙ КРЮК
Фэндом: Пираты Карибского Моря
Персонажи: Гектор Барбосса/Джек Воробей
Рейтинг: G
Жанры: хуйня какаят романтическая как обычно любимая волынка "внутринегоплещутсяволны"
Размер: с письмо в бутылке
Описание: На самом деле Джек знает, какой именно стороной нужно протягивать Гектору саблю.
Посвящение: Нук Кубарский
Примечания автора: Я ЕБАЛ КТО У КОГО БЫЛ КАПИТАНОМ, СМЕКАЕТЕ?




Гектор смотрит на Джека и видит только плеск волн позади него. Само тело не так уж и важно – за пиратскую жизнь любой дурак рано или поздно догадается о том, что важна только Фортуна. Ром на донышке, ветер в парусах, заговоры и сказки, которые мать шептала над колыбелью. Без них пучина заберет сразу, не разбираясь и не думая, не разделяя на правых и виноватых. Вот у самого Гектора, например, карта звездного неба из линий на ладонях, созвездия под пальцами и ногтями, и именно благодаря им он – Капитан с широкополой шляпой, а не гнилозубый пьяница и бунтарь. А в Джеке так много беспокойных, мутных заводей. Это позволяет выделить его среди всех с самого начала.

Еще неопытного и слишком шуганного, неправильного, слушающего ветер вместо грозы, разговаривающего с портовыми шлюхами, а не с чайками, Гектор берет его к себе и учит всему. Дышать бурей, ходить в качку, отдавать всего себя морю и никогда, не в коем случае не просить ничего взамен. Для Гектора водная гладь – не просто карта сражений с морскими рифами, не проржавевший сундук с легендами и полузабытыми богами, а нечто намного большее. Всем этим он истекает вместо крови во время очередного абордажа, зажигает это вместо фитиля в корабельных фонарях, это он бережно закатывает в пустые бочки из-под рома.

У Джека трясутся руки и иногда раздваивается тень. Он не помнит и не хочет догадываться о том, где он побывал и у кого украл компас. Когда он, пьяный, идет по палубе, ветер бережно поддерживает его под руки, помогая не упасть. Гектор учит Джека думать не головой, а сердцем. Видя зарождающийся бунт, он крепче сжимает саблю и скалится в довольной улыбке – морю внутри него весело от адреналина. Песок, наконец, поднимается со дна, и так пролежав там слишком долго, и путает ему все планы.

Блестит на солнце, маня золотым блеском, убегает сквозь пальцы, манит собой, такой недостижимый и ненужный.

Перед самым бунтом Гектор терпеливо разъясняет Джеку очередную тактику ведения боя и впервые заплетает его длинные, засаленные волосы в косы. Разрывает любимый браслет на счастье и вплетает в волосы бусины. Джек, сидя с закрытыми глазами и дыша в такт далекому прибою, подает ему перстни со своих пальцев, лелея внутри себя бунт, и кусает губы. Гектор над ним – как огромный и надежный навес рифа, под которым так привычно кидать якорь и пережидать бури. Но штиль для них обоих – пытка, и, слушая, как Гектор заговаривает его косы, шепча что-то в них на языке темных, неизведанных глубин, Джек все равно знает, что надолго здесь не задержится. Они оба знают это, и от этого тянуще сладко где-то под слоями грязи и просоленной морем кожи. Джек знает, что всегда сможет вернуться. Гектор, уже давно сделавший выбор раз и навсегда, держит слово до самой пучины морской и еще немого глубже.

Корабль, команда, золото, ром. Тортуга, неизвестные порты, соленый и дерущий горло от свежести и брызг восход на палубе, закат цвета крови. Черная Жемчужина или нет. Под ногами Джека – вечная палуба, рея, мостовая, песок, вода, и он волен идти туда, куда ведет его сердце. У Гектора все, конечно, немного сложнее, но и ураганы не привыкли шептать ему по ночам свои истории. Как раньше Джек просыпался от страшного крика, лежа рядом, так теперь – выплывет из удушливых глубин далеко-далеко от него, за десяток водных бездн. Но они все еще смотрят на одно и то же солнце по утрам, а звезды на ладонях Гектора говорят ему, что дороги их переплетены крепко. Крепче тросов, клятв на крови и старых перстней в запутанных волосах, уже давно вросших намертво. Джек все так же заполошно целует его при встречах и предает при первой же возможности, зная, что у Гектора всегда будет для него и только для него – пуста койка, глоток пресной воды или рома, пистолет с одной пулей. Остров, с которого обязательно можно будет выбраться. Сабля, в последнюю секунду вложенная в протянутую руку, а не воткнутая в сердце. Только к Гектору Джек без опаски поворачивается спиной, не доверяя ни своим теням, ни зеркалам, ни жаждущей водной глади.

Видя все это и зная, чувствуя, как тоскует по чужой шее виселица, рея, шпага, тина на самом дне, Гектор считает про себя солнечные и лунные затмения, отмеряя очередной срок. Скоро, скоро, он знает, Джек поумнеет еще на пару морских лиг, в чем-то одумается, а в чем-то нет, но так и продолжит ходить по перилам мачты босиком, балансируя на самом краешке, дирижировать ветром и слушать советы из пустых морских раковин. Но, Гектор уверен, будет все так же восторженно смотреть на него украдкой, всегда оставлять запасной план только для них двоих и хранить последнюю пулю.